Апостол Папуа и другие гуманисты II. Зумбези (СИ) - Страница 232

232

политика были социопатами, и кушали своих подданных, но Иди Амин в 30 лет имел приятную внешность, и умное, доброе, чуть с хитринкой лицо. Такая шутка природы. Остальные трое за столом - совсем незнакомы Имоджен. Все трое – очень загорелые европеоиды, примерно ровесники Упира. Одна полненькая, но элегантная леди, и два джентльмена (тот, что помоложе - кряжистый, в панковском стиле, тот, что постарше - спортивного сложения, с военным стилем).

Но, знакомство среди канаков - дело быстрое. Через минуту австралийка знала всех.

Полненькая, но элегантная леди - Смок Малколм, мама уже хорошо знакомой Хрю.

Кряжистый джентльмен помоложе - Йожин Збажин, мэр острова Этена (или Северное Самоа), лидер сообщества стимпанков, и деятель Общества Викторианской науки.

Спортивный джентльмен постарше, с военной стилем - Ури-Муви Старк, экс-консул Меганезии, ныне - шеф аэромобильного дивизиона Народного флота на юге Папуа.

Имоджен Мюр оказалась в такой ситуации, что впору позавидовать Буриданову ослу. Упомянутый условный осел должен был сделать выбор между двумя равнозначными вкусняшками, а в данном случае таких вкусняшок (для журналиста) было три:

1. Баронесса Шеппи и капитан Бокасса (их можно считать вместе, это понятно).

2. Смок Малколм, вице-директор фирмы SAM, говорят, с участием Сэма Хопкинса.

3. Ури-Муви Старк, о котором такие слухи в СМИ, что волосы дыбом по всему телу.

Кого выбрать?!?! Пока журналистка крутила в пальцах ножку фужера, наполненного фирменным местным вином «Готика», жизнь сделала выбор за нее. Экс-консул Старк ласково обнял Смок Малколм за талию, и они вместе двинулись в сторону компании, осматривавшей суборбитальную тарелку. Отсюда Имоджен сразу сделала два вывода.

Первый: между этими двумя персонами существует нечто ЭТАКОЕ, шекспировское.

Второй: надо вцепляться в баронессу и ее приятеля, пока они тоже не исчезли с поля.

Решение принято, а дальше – действовать по наитию. И она заявила:

- Мистер Бокасса, вам не говорили, что вы похожи на молодого Иди Амина?

- Конечно, говорили. Но я выбрал псевдоним в честь другого политика-людоеда. Во-первых, Бокасса, все же, был императором, это романтично. Как по-твоему, Чанди?..

- В этом есть доля светского шарма, - чуть иронично откликнулась юная баронесса.

- …Во-вторых, Иди Амин формально был мусульманином, а мне неприятен ислам.

- Но, - заметила журналистка, - зачем брать псевдоним в честь политика-людоеда?

- Чтобы вселять страх в потенциального противника, - чеканно ответил Эл Бокасса.

- Кроме того, - прошептала Чанди, - это возбуждает, как все запредельно порочное.

- Вы это серьезно, мисс Кестенвэл? – растерявшись, спросила австралийка.

В ответ юная баронесса посмотрела на нее с удивлением, как на человека, заявившего сомнения в том, что дважды два четыре.

- Разумеется, мисс Мюр. Возьмите книгу Маргарет Митчел, или Ивлина Во. А если вы считаете основой романтизма французскую классику, то возьмите Ги де Мопоссана или Оноре де Бальзака, Мориса Дрюона, или Александра Дюма.

- Еще надежнее, - подхватил Бокасса, - обратить свой взгляд к корням романтического жанра, к мифам Эллады. Девушки-пастушки склоняются к сексу не с безупречными и прекрасными юношами, а с порочными козлоногими косматыми сатирами.

- Но это же мифы, сказки… - неуверенно возразила Имоджен.

- Миф это не сказка! - тут Бокасса поднял ладони к небу, - Миф является ментальным концентратом опыта, полученного в эпоху близости человека к природе. Этот сюжет: пастушка и сатир является архетипом, многократно отражаемым жизнью и изящными искусствами. Я уверен: вы встречали сюжетную схему: «красавица и чудовище».

- А-а… Да, действительно… Только я не думала, что это так важно и серьезно.

- Это более, чем важно! – воскликнула Чанди, - Это над вершиной любовной эстетики. Пожалуйста, Эл, напомни: в «Пьяном корабле» Артура Рембо, строфа, где саргассы.

- Да, сейчас… - Бокасса кивнул и продекламировал:

«Где Саргассы развертываются, храня

Сотни бравых каркасов в глубинах бесовских,

Как любимую женщину, брали меня

Воспаленные травы - в когтях и присосках».

…Австралийская журналистка почувствовала себя так беспомощно в этом водовороте безупречных аргументов, что готова была сдаться, но тут вмешался доктор Упир.

- Имоджен, эти ребята просто шутят. На самом деле, Эл получил прозвище Бокасса по названию своей дипломной работы в Антильском филиале Сорбонны: «Сравнительное жизнеописание Бокассы и Пол-Пота в ракурсе современной социально-экономической мифологии». И будь осторожна, Имоджен: у них не интеллект, а блендер для мозгов.

- Сен коммодор цинично сломал красивую игру, - произнес Бокасса.

- Доктор Упир, вы вандал! - театрально-трагичным тоном добавила Чанди Кестенвэл.

- Это вы вандалы, - возразил Махно, - чуть не довели хорошую девушку до крезы.

- Махно, давай разберемся с генеалогией термина «вандалы»? - предложил Бокасса.

- Нет, я еще не спятил, чтобы обсуждать с тобой такие вещи. Упир, давай метнемся к девчонкам? Мы ведь не эксперты по воздушно-реактивным движкам.

- Ну, - отозвался коммодор, - мы метнемся, а эти двое затиранят Имоджен.

- Мы не затираним ее, - возразил Бокасса, - я даю честное людоедское слово.

- Клянусь стенами Гластонбери, - добавила Чанди, - кстати, мисс Мюр, лучше будет в неформальном стиле перейти на общение по именам.

- Да, я только за, - ответила австралийская журналистка.

232