Апостол Папуа и другие гуманисты II. Зумбези (СИ) - Страница 252

252

…Из динамика, подключенного к выделенному радиоканалу, послушалось:

- Спецагент Николсон вызывает капитана DCPB-69.

- Мостик DCPB-69 на связи, спецагент, это вахтенный офицер Йенз, - сказала она, уже привычным движением сняв рабочий микрофон с пульта.

- Офицер Йенз, - сказал Николсон, - мне срочно нужен капитан Ранстоун.

- Простите, спецагент, но сейчас капитан Ранстоун спит согласно распорядку.

- Он спит? Это странно, с учетом происходящего. Вы уверены?

- Так должно быть, согласно распорядку, - ответила она.

- Тогда разбудите его, - сказал Николсон, и добавил, - как можно скорее, офицер Йенз.

- Простите, спецагент, но я не имею оснований для этого, по Уставу Флота.

- Основания, таковы: если этого не сделать, то погибнет кто-то из заложников.

- Простите, сэр, но я пока не понимаю вашей логики.

- Мэм, это долго объяснять. Просто поверьте мне, и разбудите капитана Ранстоуна.

- Простите, сэр, но я вахтенный офицер, и я обязана следовать Уставу Флота.

- Мэм, дело серьезное. Мне что, надо позвонить вашему начальству в Кэрнс?

Пауза. Ясно, что в этой фразе Николсона содержался скрытый намек на жалобу, и на вероятные последствия для Йенз в виде выволочки от начальства за пренебрежение к просьбе параллельной службы в ходе операции по спасению заложников. Но Йенз по своему опыту переговорщика, знала: дозвониться посреди ночи до начальства Флота, обладающего полномочиями на прямой приказ капитану патрульного корабля, это не простая задача. Сначала Николсону придется уговорить дежурного штабного офицера позвонить домой кому-то из адмиралов, и разбудить. Адмиралы этого не любят, и для штабного офицера нет загадки в том, на кого упадет эта нелюбовь. На разбудившего. Следовательно, штабной офицер станет отпираться, чтобы не будить. Так, Николсону придется препираться со штабным офицером, а затем объяснять что-то полусонному адмиралу… Это не меньше часа потерянного времени. Судя по напряженному голосу Николсона, у него нет этого часа. Ему надо быстрее. И Йенз невозмутимо ответила:

- Да, сэр. Я думаю: позвонить начальству Патрульного Флота будет правильно.

- Мэм, я говорю более, чем серьезно! - отреагировал спецагент, - Мне нужен капитан Ранстоун, и быстро. Речь идет о жизни заложников. Вы хотите отвечать за это?

- Сэр, моя работа, это ответственность в другой области. Я думаю, правильно, если вы сделаете свою работу, а я - свою. Если вы считаете, что эта проблема относится к моей работе, то объясните, почему. Пока я не услышала от вас никаких объяснений.

Снова пауза. Николсон задумался. И Мерлин Йенз понимала, о чем. Сейчас спецагент сообразил, что она «в теме», и старался угадать: как именно она «в теме»? Какие у нее личные мотивы и психологические установки для того или иного участия в этом? Для логического угадывания у спецагента было слишком мало информации и времени. По существу, ему приходилось действовать интуитивно, на ощупь. И он сказал:

- Офицер Йенз, возможно, вы знаете, что многие считают капитана Ранстоуна как-то причастным к убийству одного активиста исламского антифашистского движения.

- Спецагент, я не интересуюсь политикой и слухами. Для меня капитан, это капитан.

- Мэм, я понимаю, что вы хотите оградить вашего командира от неприятностей, но в данном случае вы оказываете ему плохую услугу. Чем дольше он уклоняется от этого разговора, тем сильнее обостряется ситуация, и тем большие проблемы у него будут.

- От какого разговора? – спросила она.

- От прямого разговора об обстоятельствах гибели активиста, - пояснил Николсон.

- Сэр, это меняет дело. Если австралийский полицейский дознаватель хочет допросить капитана Ранстоуна по криминальному случаю, то я немедленно разбужу его. Как мне представить дознавателя? Имя, департамент, должность?

- Мэм, это не совсем формальный допрос. Речь идет о требовании общественности.

- Но, сэр, я не могу разбудить капитана на основании того, что с ним желает говорить какая-то общественность, у которой нет имени. Я даже не смогу заполнить строчку в электронном вахтенном журнале, поскольку там есть обязательное поле: «имя».

Возникла очередная пауза. Мерлин Йенз была уверена, что Николсон сейчас открыл на ноутбуке ее персонал-файл и выясняет, кто она такая в плане биографии. Можно было предсказать его действия после того, как он узнает, что она до перехода в патруль была переговорщиком. Между тем на мостике Миа Пеккер привлекла ее внимание жестом, и показала на монитор радара. Самолет СДО Найтхарта приводился на востоке Добу, где размещено меганезийское подразделенея. Боцман Йенз кивнула - в смысле, приняла к сведенью. Прибытие СДО ничего не меняло в раскладе. Он мог бы повлиять на майора Буллбэка и спецагента Николсона только утром - через Канберру. Но к утру это станет неактуально. Любому профи было видно: ситуация на Добу решится в течение ночи, и вопрос лишь в том, как именно это произойдет. Конечно (рассуждала Йенз) это ясно и Николсону, так что сейчас он пойдет ва-банк: попробует достучаться до профи-этики переговорщиков. На его месте Йенз тоже попробовала бы это… Голос Николсона:

- Офицер Йенз, я хотел бы поговорить с вами, как с коллегой.

- С коллегой в прошедшем времени, - пунктуально уточнила она.

- Тем не менее, - сказал он, - вы понимаете то, чего не понимают другие, и вы знаете о сложности манипулирования террористами с целью спасения заложников.

- Допустим, и что с того? – спросила Йенз.

252