…Тогда Молли спорила, применяла здравый смысл: «мы с Арчи не юниоры, ему 40 с плюсом, я разменяла половину четвертого десятка, разберемся, как взрослые люди».
…На что Салли пожала плечами и сказала: «практика критерий правильности, лучше вернуться к этому разговору, когда придет время».
…Это время пришло в конце августа, когда Молли, после нескольких дней эйфории с удачно (без проблем) рожденным малышом Эоном на руках, задумалась: что дальше?
Понятно, что Салли оказалась права не во всем. Сказать точнее: она оказалась неправа примерно в половине своих страшилок. Но другая половина сбылась, включая чертову массовую культуру: «паразита сознания». Кто предупрежден - тот вооружен, и Молли, частично подтверждая прогноз Салли, по своей инициативе вернулась к тому давнему апрельскому разговору. Вариант «сильного индивидуального решения» возник почти моментально, и у этого варианта было конкретное имя: Рондо Мбебе…
…Доктор матфизики Молли Калиборо из Австралии и военфельдшер Рондо Мбебе из пограничья Конго-Замбии познакомились 20 августа на тестах нейтронно-химической бомбы, где Молли (научный шеф эксперимента) стала рожать, а Рондо (как дежурный мобильного медпункта) эвакуировала ее. Затем (эффект огромной океанской страны с маленьким населением) выяснилось, что у Молли и Рондо есть ряд общих знакомых, в частности: Салли О'Двайр. На войне Салли командовала аэромобильным госпиталем, а Рондо была ее заместителем. Простая надежная девчонка из черной Африки.
Сейчас в сознании Молли внезапно всплыл вывод, казавшийся таким очевидным, что удивительно, почему раньше он не пришел в голову. Такая персона, как Рондо Мбебе, оптимальна в роли жены коммодора Южного фронта Народного флота. И, напротив, женщина - профессор матфизики явно не годится для такой роли. После этого вывода, Молли Калиборо рухнула в пропасть. Эмоционально рухнула - физически оставшись, разумеется на месте. Падение в пропасть сопровождалось картинкой, стремительно и безжалостно нарисованной воображением. Последовательность шагов, которые ведут к финальной сцене расставания. Эта сцена выглядела, пожалуй, несколько надуманно - поскольку у Молли до недавнего времени не было опыта серьезных отношений, после которых действительно больно расставаться. Но картина трагедии вышла логичная и, достроив ее, Молли достигла дна пропасти, погрузившись в вязкую безысходность. У человека с более слабой волей, в такой момент случается ступор, как у грызуна перед гремучей змеей. Но, Молли резко и жестко вязал себя в руки, повернув воображаемый регулятор самообладания до максимума, а регулятор эмоций - до минимума, и начала виртуально строить дальнейшую жизнь без Арчи. Если не драматизировать, то задача вполне решаемая. Полтора года назад в ее жизни еще не было Большой Любви, и надо просто вернуться к этому эмоциональному состоянию - достаточно комфортному…
…Строительство новой жизни едва началось, когда вдруг встрял внутренний голос:
«Поздравляю! Ты выиграла конкурс по олигофрении. У тебя ведь был IQ 130. Где ты потеряла половину? Давай, найди ее и, с полным комплектом мозгов, взгляни на свою дегенеративную выдумку».
«Ты хочешь сказать, что в моих рассуждениях есть грубая ошибка?».
«Нет, Молли. Я хочу сказать, что это не рассуждения, а полное говно. Давай, вставай, выходи на открытую палубу. Покурим. Поговорим без свидетелей».
«Но, - возразила доктор Калиборо, - я не курю».
«Так покури для разнообразия, - сказал внутренний голос, - ну, шевелись уже».
Доктор Калиборо вздохнула, и аккуратно сползла с торса Гремлина, и с кровати. Это, разумеется, не ускользнуло от его внимания. Он тихо спросил.
- Молли, ты куда?
- Кажется, я задремала… - на ходу стала изобретать она, - и я увидела неприятный сон. Хочется проветриться, и… Не удивляйся: мне захотелось покурить на палубе.
- Давай, я пойду с тобой, - предложил он, усаживаясь на кровати.
- Нет, Арчи. Мне нужна капелька одиночества. Где лежат твои сигары?
- Сейчас! - он вскочил, вытащил из кармана жилетки коробку сигар и зажигалку, - Вот, возьми. Только они довольно крепкие.
- Арчи, ты настоящий друг! – она схватила оба предмета, и выбежала из каюты.
Уже за дверью, внутренний голос поинтересовался:
«Ты собираешься позировать на палубе голая с фиделевской сигарой? Ну-ну».
«У меня, - проворчала Молли, - просто руки оказались заняты. Сигары, зажигалка».
«Молли, я не стилист, но возможно, лучше тебе взять штормовку с вахтовой вешалки, которая сейчас слева от тебя».
«Ладно, на этот раз ты права», - и, после этого мысленного диалога, Молли накинула штормовку, запихнув сигары и зажигалку в просторные карманы. Теперь можно было спокойно присесть на шезлонг, полюбоваться звездами над головой, попробовать (из любопытства) закурить сигару, и главное: разобраться с этими чертовыми мыслями.
Внутренний голос тут же внес поправку:
«То, что кажется тебе мыслями, это просто послеродовая депрессия».
«Послеродовая депрессия? Вот как? Надо же!».
«Да, - подтвердил внутренний голос, - так что я беру назад слова об олигофрении. Не случилось у тебя двукратного провала IQ, а случилась фигня, которая бывает в такой период у жизни у каждой седьмой женщины. И