- Работает, - ответил Феликс, - тамошний пабфюрер сказал: «Б-17» это 24 часа 7 дней в неделю, и перерыв будет только на Рагнарек. Эта хреновина, Ловолембву, крута, но на Рагнарек, все-таки, не тянет.
- На Рагнарек не тянет, - подтвердила Хрю, - ну что, foa, перекатим хаускрин к пабу?
- Да, - Феликс кивнул, - но за штурвал ты иди. Я не слаломист, чтобы здесь вертеться.
- Aita pe-a, тогда все по местам, - сказала Хрю...
…Минутой позже, 12-метровый экраноплан класса «Пингвин» (служивший Невиллу Кавендишу и Хрю Малколм плавучим домом) зажужжал пропеллером и покатился от дальнего бокового пирса к центральной платформе плавучего городка, где находился упомянутый паб «Б-17». Требовалась немалая сноровка, чтобы аккуратно объехать по дороге все плавучие объекты, и припарковаться, но Хрю выполнила это идеально. На следующем шаге плана, был использован сервис «торговля на вынос по телефону» - и мальчишка-филиппинец из паба очень быстро притащил на борт экраноплана (точнее хаускрина) все заказанное:
* Пять пакетов с местным фирменным фастфудом.
* Одноразовый термос с горячим шоколадом.
* Килограмм мороженого.
Теперь можно было устроиться за столиком в кают-компании экраноплана (или, если пользоваться бытовыми терминами – в кухне-гостиной хаускрина) и за завтраком, без спешки, обсудить ситуацию с планами на ближайшее будущее.
Феликс Шредер, унаследовавший от мамы (точнее, вообще от гессенских предков) две противоположные черты характера: пунктуальность и склонность к авантюрам, сейчас проявил первую из них, и произнес, отхлебывая горячий шоколад:
- Камрады, давайте разберемся. Позавчерашним звонком, вы сняли нас с грунта: типа, срочное дело, надо брать ваш летуче-плавучий домик и гнать из Самоа на Амбрим. Я пропускаю детали, типа того, что моя мама схватилась за голову, обозвала нас юными болванами, и только участие майора фон Зейла сделало это ралли возможным.
- Знаешь, бро, - заметила Хрю, - у тебя прикольная манера: ты сначала говоришь, что пропустишь детали, а затем выгружаешь эти детали с точностью сборочного листа.
- Я, - возразил он, - привел единственный пример, чтоб вы поняли, что я пропускаю.
- А-а… - откликнулась сестра Ия, и чуть заметно толкнула Хрю коленом под столом (намекая, что лучше не спорить, иначе Феликс выгрузит действительно все детали).
- Мы, - продолжил 17-летний германец, - рано утром, до рассвета стартовали, гнали экраноплан на запад, 12 часов за штурвалом…
- …А автопилот не включали? – невинно осведомилась Хрю.
- За штурвалом, это фигура речи, - пояснил он, - короче, мы гоним, чтобы, с учетом смещения поясов, успеть сюда до темноты. Как бы, успеваем, но тут уже темно, как у динозавра в кишечнике, так же воняет, и такая гроза, что связи нет ни хера совсем.
- «Ни хера» и «совсем», это тавтология, - заявила сестра Ия, сразу воспользовавшись возможностью для тонкой интеллектуальной мести за его замечание о цунами-волне.
- Это художественная тавтология, - парировал он, - короче, мы паркуем ваш хаускрин аккуратно к дальнему пирсу, чтобы ни в кого не въехать, и бежим под дождем в Б-17, рационально считая, что вы уже там. Но вас там нет, зато там есть полисмен, который говорит, что на Амбриме объявлен «Volcano alarm», эвакуирован восточный сектор, и начинается какая-то нереальная жопа.
- Тут такое, как правило, дважды в год, - сообщил Невилл Кавендиш.
Флави Салютэ трогательно прижала руки к груди и произнесла:
- Бро! Как мило, что ты сообщил это только сейчас.
- Это сказано в стандартном файле-лоции, - заметил он.
- А то у нас было время читать, - проворчал Феликс.
- Кажется, вы шли сюда от Самоа 12 часов, - напомнила сестра Ия.
- Ладно, допустим, мы невнимательно смотрели. Короче: мы спросили полисмена про ситуацию здесь, на южном берегу. Он сказал: тут ничего страшного, возможна только тектоническая зыбь и выпадение вулканического пепла. Ну и ладно. Мы оставили вам сообщение у пабфюрера Б-17, и пошли спать.
- Спать? – переспросила Хрю, - Это во сколько времени.
- Это около 8 вечера, - ответил Феликс, и пояснил, - «спать», это фигура речи.
14-летняя гаитянка иллюстрировала его пояснение серией ритмичных волнообразных движений тела, и дополнила риторическим вопросом:
- Чем еще заняться на борту в такую погоду?
- Короче, - продолжил он, - мы пошли спать, потом уже действительно легли спать, и проснулись посреди ночи оттого, что долбануло, будто атомной бомбой.
- Это, - прокомментировал Невилл, - был второй выброс из кратера Ловолембву.
- А когда был первый? – спросила Флави.
- Первый был около 5 вечера, потому-то и произошло такое с погодой.
- Как мило! – прокомментировала она.
- На самом деле, это извержение очень в тему, – добавила Хрю.
- О! - гаитянка выпучила глаза, - Правда, что ли? Нам вот так не показалось, когда на крышу хаускрина стали падать вулканические бомбы.
- Нет, - сказал Невилл, - судя по следам на корпусе, здесь были не бомбы, а лапилли.
- Что-что?!
- Лапилли, - повторил 25-летний британец, - фрагменты пирокластического выброса с характеристическим размером от 2 до 64 миллиметров.
- 64 миллиметра, - заметила Флави, - это калибр РПГ «Муха».
- Ну, - отреагировала Хрю, - прикинь, гло: у лапилли вес менее полфунта, и нет КБЗ.
Сестра Ия снова чуть заметно толкнула Хрю коленом под столом, и спросила:
- Что такое РПГ «Муха», и что такое КБЗ?
- Ну, это советский компактный реактивный противотанковый гранатомет,