Апостол Папуа и другие гуманисты II. Зумбези (СИ) - Страница 316

316

- Да, - Мерлин кивнула, - а где ты научилась этому танцу?

- Ты удивишься: дома на Таити по видео-курсу «магия Тибета» из сети OYO.

- А-а… Значит, ты не с Индостана?

- Нет. Моя мама из Гоа, я на нее слегка похожа, а папа янки-полинезиец, метис.

- Вообще-то, - сообщила Лотти с некоторой гордостью, - Кама в команде стажеров из Маритехнического Колледжа. Хотя наша база Хаэдау маленькая, но с репутацией.

- E-o! - Кама резким легионерским жестом вскинула сжатый кулак, - База Хаэдау, как «горячая точка», только без войны!

- Ты считаешь, что «горячая точка» это хорошее качество? – спросила боцман.

- Да, это то, что надо, если хочется быстро проверить, как новый гаджет будет реально работать. Или не будет реально работать.

- Кама занимается высокоширотной астрогацией, - снова встряла Лотти.

Беллами Ранстоун немедленно предположил:

- Астрогация - это звездная навигация?

- E-o! - подтвердила танцовщица-стажерка маритехнического колледжа, - У меня тема стажировки: альтернатива-17 для заполярья. Это была такая истории в XVII веке: для определения долготы в море нужен или хронометр, на котором точное время базового меридиана, или таблица событий звездного неба. Европейцы выбрали хронометр, но в Полинезии еще античные моряки пользовались звездными таблицами. Это лучше, чем хронометр на широтах между тропиками. Но в высоких широтах уже неочевидно.

- Подожди, - сказал кэптри, - ясно, как определить широту по звездам. Но не долготу. Позиция звезды на небе зависит только от локального времени, но не от долготы. Вот почему мореходам понадобился хронометр для хранения Гринвичского времени.

- Беллами, я ровно это самое говорила полминуты назад. Но позиции Луны, видимых планет, и четверки больших спутников Юпитера относительно звезд меняются. Если хочешь, считай это абсолютно безошибочным астрономическим хронометром.

- Вот ты о чем… - удивленно отозвался он, - …Но тогда нужна очень точная таблица.

- Не Будды горшки обжигают, - сообщила Кама, - в конце XVII века Кассини составил таблицу позиций спутников Юпитера, которая применялась мореходами, а достаточно точные навигационные хронометры появились только во второй четверти XVIII века.

- Это занятно, - сказал кэптри, - но, во-первых, днем вообще не получится определить долготу, и ночью тоже не всегда. Небо бывает облачным, верно?

- Ну, - возразила она, - есть ведь компактные мобильные телескопы, и поляризующие фильтры, так что дневной свет и облачность не такая проблема. Иное дело, в высоких широтах, где условия наблюдения сильно другие. Такая у меня тема стажировки.

Мерлин Йенз в сомнении покачала головой.

- Это хорошая задача астрономии, но зачем это для навигации, если есть спутниковые системы GPS и INMARSAT?

- Сегодня они есть, - иронично сказала танцовщица-стажерка, - а что завтра? Будущее туманно, мэм боцман, и Рагнарек никто не отменял, как говорит Сэм Хопкинс.

- Кама! – с упреком воскликнула Лотти, - Зачем ты про всякие ужасы?

- Золушка, я не про ужасы, а про актуальность стажировки.

- Да ладно! А зачем ты сказала про Рагнарек?

- Ну, типа, просто к слову… - начала Кама, и тут…

…Ее внимание привлекли два персонажа, появившиеся в пабе (или три – смотря как считать). Первый - худощавый китаец в раритетных очках с круглыми линзами (и это делало его немного похожим на последнего маньчжурского императора Генри Пу-И). Второй - кругленький европеец-южанин с огромной улыбкой - будто он изображал на маскараде оживший смайлик. Оба персонажа были младшего студенческого возраста (принадлежность к студенчеству явно следовала из одинаковых футболок с надписью «Маритехнический Колледж Остнезии» и эмблемой в виде осьминога за штурвалом). Условный третий персонаж не относился к гуманоидам, а представлял собой мягкую игрушку внушительного размера в виде чего-то среднего между тапиром и вомбатом.

Кама, вскочив из-за стола, метнулась к этой компании

- Антапир! Классно! Пу-И! Скандер! Я вас люблю!

- Мы тебя тоже любим, Кама, но чуть позже, - произнес оживший южно-европейский смайлик, тоном ласкового, но флегматичного сказочника.

- Кто-то говорил что-то о литре мороженого, и литре какао, - задумчиво добавил клон последнего маньчжурского императора.

- Aita pe-a! - воскликнула танцовщица-стажер, выхватила у них тапира-вомбата, затем метнулась к стойке бара (очевидно, чтобы заказать мороженное и какао).

- Sic transit… - все так же задумчиво продолжил Пу-И, поправив раритетные очки.

- …Gloria mundi, - драматически театрально договорил Скандер и, уже без сценарного пафоса, обратился к Лотти, - Aloha, Золушка! Ты с родичами общаешься, или…

Лотти переглянулась с кэптри Ранстоуном и боцманом Йенз, не уловила в их мимике никаких возражений, и похлопала ладонью по скамейке.

- Все ОК. Падайте.

- Mauru, - сказал Пу-И, и оба персонажа уселись за стол.

- Прикинь, Золушка, - произнес Скандер, - на самом деле, нас никто не любит, хотя мы классные парни, это факт.

- Кама, - продолжил Пу-И, - любит ископаемого сумчатого слона, ты любишь тайного виртуального принца, и нам остается слабое утешение в виде мороженого и какао.

- Сумчатый слон? – переспросила боцман Йенз.

- Типа, - уточнил незийский китаец, - это не сумчатый слон, а сумчатый тапир. Наука называет его как-то по латыни, убьешься запоминать, так что команда биологов-киви, решившая реставрировать его, придумала слово «антапир». Как бы: тапир-антипод.

- Так вот, - встрял Скандер, - этого антапира возжелала Кама. Его, а не

316